To see the other types of publications on this topic, follow the link: Договорное право.
Journal articles on the topic 'Договорное право'
Create a spot-on reference in APA, MLA, Chicago, Harvard, and other styles
Consult the top 50 journal articles for your research on the topic 'Договорное право.'
Next to every source in the list of references, there is an 'Add to bibliography' button. Press on it, and we will generate automatically the bibliographic reference to the chosen work in the citation style you need: APA, MLA, Harvard, Chicago, Vancouver, etc.
You can also download the full text of the academic publication as pdf and read online its abstract whenever available in the metadata.
Browse journal articles on a wide variety of disciplines and organise your bibliography correctly.
1
Лайкова, И. И. "Договорное право в современном торговом обороте". ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ 81, № 5 (2022): 41–43. http://dx.doi.org/10.18411/trnio-01-2022-178.
Full textAbstract:
В данной статье подробно рассматривается значение и роль договорного права в современном торговом обороте. Доказано, что договорное право, способно реализовать диспозитивные начала договорного регулирования, а так же часто затрагивает гражданскоправовые структуры договоров.
2
Dontsov, P. "Реализация в Канаде двусторонних договоров с Соединенным Королевством". Law Journal of the Higher School of Economics, № 4 (21 лютого 2015): 197–208. https://doi.org/10.17323/2072-8166.2015.4.197.208.
Full textAbstract:
Предметом настоящего исследования являются международные договоры, заключенные в различные исторические периоды между Канадой и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, а также акты внутреннего законодательства Канады, принятые для имплементации соответствующих норм международного права. Целью исследования стали определение моделей реализации двусторонних договоров Канады и Соединенного Королевства, форм их реализации во внутреннем праве, а также классификация действующих и утративших силу соглашений. Методологию работы составили формально-юридический и историко-правовой методы исследования, а также метод сравнительно-правового анализа. В результате исследования автор пришел к выводу, что Канада придерживается как имплементационной, так и адопционной моделей реализации двусторонних соглашений с Великобританией, используя при этом различные их формы (экспресс-реализацию, косвенную реализацию и др.). Канадское право имеет особенности, содержание которых обусловлено тесной исторической связью с британской монархией и английской правовой традицией. В настоящее время договорное нормотворчество является полномочием исполнительной власти, вытекающим из Королевской прерогативы. Поэтому международные договоры от имени Канады подписывает и ратифицирует федеральное правительство. Однако в силу разделения компетенции между федеральной и провинциальной властями, закрепленного в ст. 132 Конституционного акта Канады (1867), международные обязательства, касающиеся предмета ведения провинций, могут быть осуществлены только после принятия имплементационного законодательства этой провинции. Чаще всего вопросы, подпадающие под юрисдикцию провинции, относятся к международному частному праву. В исследовании установлено, что, несмотря на длительный исторический период международных отношений с Великобританией, для Канады продолжает действовать незначительное число международных договоров, заключенных преимущественно в сфере экономического и военного сотрудничества, правовой помощи по уголовным и гражданским делам, воздушного сообщения, налогообложения, рыболовства и социального обеспечения. Объяснением этого, на взгляд автора, является сравнительно молодой суверенитет самой Канады, а также сохраняющееся прямое влияние внутреннего права Великобритании на правовую систему ее бывшего доминиона.
3
Сеткина, А. А. "Договорное право в публичных и частно-правовых отношениях". ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ 106, № 6 (2024): 112–15. http://dx.doi.org/10.18411/trnio-02-2024-338.
Full text
4
Sherzod, T. "INTERNATIONAL HUMAN RIGHTS TREATIES AND THE REPUBLIC OF UZBEKISTAN: SUCCESSES AND CHALLENGES." DEMOCRACY AND HUMAN RIGHTS, no. 3(91) (September 6, 2021): 100–107. http://dx.doi.org/10.54952/dhr.2022.55.41.048.
Full textAbstract:
Abstract. In recent years the law of treaties in Uzbekistan has evolved in different fields, including treatymaking practice in international human rights law. After the proclamation of independence the Reapublic of Uzbekistan paid a huge attention to the ratification/accession to core human rights treaties. However, only joining international conventions could not and cannot provide citizens and the government with full respect for and protection of core human rights. The Article discusses the notion of treaties in international law as a main source and an approach of the legal system of Uzbekistan to international treaties on the basis of the existing theories, illustrated with the comprehensive and reliable examples of the core international human rights treaties. Сўнгги йилларда Ўзбекистонда шартномавий ҳуқуқ турли соҳаларда, жумладан халқаро инсон ҳуқуқлари соҳасида ҳам амалий жиҳатдан ривожланди. Ўзбекистон Республикаси давлат мустақиллигига эришганидан сўнг, мамлакатда инсон ҳуқуқлари бўйича асосий халқаро шартномаларни ратификация қилиш / уларга қўшилиш масаласига катта эътибор қаратилди. Шунга қарамай, жамиятда инсон ҳуқуқлари тўлиқ ҳурмат қилиниши ва ҳимояланишини таъминлаш учун халқаро конвенцияларга қўшилишнинг ўзигина етарли эмас. Мақолада халқаро ҳуқуқдаги шартномалар тушунчаси асосий манба сифатида ва Ўзбекистон ҳуқуқ тизимининг халқаро шартномаларга ёндашуви мавжуд назариялар асосида ўрганилган, Ўзбекистоннинг инсон ҳуқуқлари бўйича асосий халқаро шартномаларни ратификация қилиш / уларга қўшилиш борасидаги муваффақиятлари тўлиқ ва ишончли мисоллар асосида ёритилган. В последние годы договорное право в Узбекистане развивалось в различных областях, включая договорную практику в международном праве прав человека. После обретения государственной независимости Республика Узбекистан уделяла огромное внимание ратификации/присоединению к основным договорам по правам человека. Однако только присоединение к международным конвенциям не могло и не может обеспечить гражданам и правительству полное соблюдение и защиту основных прав человека. В статье рассматривается понятие договоров в международном праве как основного источника и подход правовой системы Узбекистана к международным договорам на основе существующих теорий, успехи Узбекистана в ратификации/присоединении к основным международным договорам по правам человека иллюстрируются конкретными примерами.
5
Гладкова, Светлана Борисовна, and Роман Николаевич Яхонтов. "Legal Features of Making Electronic Purchase and Sale Contract: Char-acteristics and Types." ЖУРНАЛ ПРАВОВЫХ И ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ, no. 3 (September 29, 2022): 8–14. http://dx.doi.org/10.26163/gief.2022.37.49.001.
Full textAbstract:
Рассматривается проблема законодательных пробелов в договорном праве в связи с быстрым развитием технологий и активным использованием их в современном обществе. В статье проанализированы и структурированы правовые акты, регулирующие нормы заключения электронного договора купли-продажи, квалификационные особенности данного вида договора. Рассмотрены вопросы заключения сделок в цифровой среде на примере смарт-контрактов на основе их сравнения с иными заключаемыми договорами с использованием сети Интернет, исследованы предпосылки заключения смарт-контракта, варианты интеграции смарт-контрактов в современное договорное право. We look at the problem of lacuna in contract law resulting from fast development of technologies and their active use in the modern society. We analyze and structure legal acts regulating electronic contracts of purchase and sale as well as qualification features of the contract in question. We consider issues of making contracts in digital environment by the example of smart contracts by comparing them with other contracts made relying on the Internet; pre-requisites of making a smart contract and ways of integrating them in modern contract law are studied.
6
ПОТАПОВ, Юрий Алексеевич. "СТАНОВЛЕНИЕ ОСНОВ АВТОРСКОГО ПРАВА И ЕГО ВЛИЯНИЕ НА РАЗВИТИЕ ПЕЧАТИ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ". Труды по Интеллектуальной Собственности 40, № 1 (2022): 113–17. http://dx.doi.org/10.17323/tis.2022.14226.
Full textAbstract:
В статье рассмотрены историко-правовые предпосылки зарождения и становления авторского права в Российской империи в XIX в. Проанализированы основные положения цензурных уставов указанного периода, в частности Свода уставов о цензуре 1857 г. Отмечено влияние зарубежного законодательства на содержание права и формирование кодификационных актов Российской империи. Это проявлялось в появлении новых отраслей права и правовых институтов, прежде всего таких, как авторское право, договорное право, наследственное право, право собственности на произведения наук, словесности, художеств и искусств, цензура, юридическая ответственность и др.
 Реформирование права по романо-германскому (континентальному) образцу вызвало к жизни, ввело в правовой и научный оборот новую юридическую терминологию. Судебная и административная практика стала строиться на основе принимаемых и утверждаемых императорских указов, законов, кодексов (уложений, сводов, уставов), ведомственных циркуляров и инструкций.
 В качестве целей и задач данного исследования определяются сравнительно-правовой анализ норм и положений имперского законодательства в сфере авторского и цензурного права, характеристики основных их институтов и способы применения санкций за нарушение.
 К числу методов, применяемых при проведении исследования, относятся исторический, статистический, сравнительно-правовой и др.
 Результаты проведенного исследования заключаются в выявлении закономерностей развития авторского права, изучении содержательных особенностей функционирования его институтов в период государственно-правовых реформ, их последующей эволюции.
 Заложенные в рассматриваемый период основы авторского права развивались и нашли отражение в современном законодательстве, несмотря на его существенное изменение, в том числе под влиянием новых информационных технологий.
7
Михеенкова, К. С. "Проблемные вопросы доверительного управления земельными участками". Тенденции развития науки и образования 89, № 4 (2022): 34–36. http://dx.doi.org/10.18411/trnio-09-2022-149.
Full textAbstract:
В статье рассматривается один из институтов земельного права известный со времён Древнего Рима – обременение земельного участка по воле собственника. Речь идёт о договоре доверительного управления земельным участком. Договор доверительного управления земельным участком в современном земельном и гражданском праве является эффективной договорной конструкцией для собственников, не обладающих достаточными знаниями и возможностями для осуществления правомерного владения, пользования и распоряжения землёй как объектом недвижимости Автор анализирует правовую сущность данных договорных отношений обращая внимание на определённые сложности связанные с несовершенством законодательства. Автор приходит к выводу о перспективности данного вида договоров, как особого способа формирования имущественной основы крестьянских и фермерских хозяйств, предпринимательской деятельности в сфере сельского хозяйства и рационального использования земельных ресурсов.
8
Алешин, В. В. "Новые подходы к праву международных договоров (Умарахунов И.М. Учебное пособие. Республика Узбекистан и международное договорное право. Издательство "Узбекистан" Ташкент. 1998. — 315 с.)". Moscow Journal of International Law, № 1 (16 липня 2021): 188–90. http://dx.doi.org/10.24833/0869-0049-2000-1-188-190.
Full text
9
Zarapina, Lydia V., and Natalia Yu Belokopytova. "Civil liability for non-fulfillment or improper fulfillment of obligations under optional contractual structures." Law Нerald of Dagestan State University 46, no. 2 (2023): 105–9. http://dx.doi.org/10.21779/2224-0241-2023-46-2-105-109.
Full textAbstract:
В статье исследуются актуальные проблемы привлечения субъектов хозяйственноэкономической деятельности, являющихся участниками опционных договорных конструкций, к гражданско-правовой ответственности в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства в рамках исследуемых договоров. Несмотря на схожесть исследуемых договоров, авторами отмечается, что для многих становятся существенными проблемы выбора, различность применения и правильность реализации опциона на заключение договора и опционного договора, что на практике неизбежно ведет к нарушению договорной дисциплины. Авторы справедливо приходят к выводу о том, что законом не установлен конкретный способ защиты прав сторонами опционного соглашения. Способ защиты права избирается потерпевшей стороной исходя из фактических обстоятельств и сложившейся судебной практики, при этом особое внимание должно уделяться действительности договорной конструкции.
10
Хлестов, О. Н. "Кодификация и прогрессивное развитие права международных договоров (к 40-летию Венской конвенции)". Moscow Journal of International Law, № 1 (21 липня 2021): 5–16. http://dx.doi.org/10.24833/0869-0049-2009-1-5-16.
Full textAbstract:
23 мая 1969 г., 40 лет тому назад, в Вене завершилась Конференция ООН, на которой была разработана конвенция, вошедшая в историю под названием Венская конвенция о праве международных договоров. Конференция 1969 г. была одной из наиболее крупных конференций по кодификации и прогрессивному развитию международного права, проходивших под эгидой ООН. Предыдущие конференции разрабатывали конвенции лишь по одной отрасли международного права: конференция 1958 г. – морского, 1961 г. – дипломатического, 1963 г. – консульского права.Право договоров, чем занималась конференция 1969 г., затрагивает деятельность государств во всех сферах: безопасность, экономические, культурные и иные отношения. Большое значение конференции обусловлено и тем, что она разрабатывала правила заключения и исполнения международных договоров, которые играют более важную роль по сравнению с другими международными документами, поскольку в договорах закрепляются права и обязанности государств. На конференции рассматривался широкий круг теоретических вопросов международного права, а также ряд острых политических проблем, поскольку право и политика тесно переплетаются и влияют друг на друга. На конференции возникали сложные проблемы и в связи с тем, что это была первая попытка разработать универсальный международный документ по праву договоров.Лейтмотивом конференции (за это выступала и советская делегация) было стремление разработать такие нормы, которые способствовали бы максимальному развитию договорных отношений между государствами, заключению договоров на справедливой основе без применения силы и иных форм давления, а также ограничить одностороннее прекращение правомерно заключенных договоров, поскольку стабильность международных отношений во многом зависит от стабильности международных договоров, их неуклонного исполнения.
11
Kolesnik, V. V. "CONTRACT CRIMINAL PROCEDURE LAW AS A SUB-BRANCH OF MODERN RUSSIAN CRIMINAL PROCEDURE LAW." Ex jure, no. 1 (2024): 139–50. http://dx.doi.org/10.17072/2619-0648-2024-1-139-150.
Full textAbstract:
Abstract: in the Russian criminal procedural law, a sub-branch has been formed, which can be called contractual criminal procedural law. It includes criminal procedural proceedings, the basis of which is the agreement of the parties regarding the outcome of the case or its direction. This sub-branch of law is based on a system of its principles. These include the principles of speed, discretion, accusation, expediency, freedom of a person from self-disclosure, formal truth. The contractual criminal procedure mechanism serves as an addition to the general procedure for criminal proceedings. Its purpose is to achieve the general goals of criminal proceedings in an accelerated, simplified legal regime, saving the forces and means of public authority, as well as humanizing the criminal law impact. The article gives a general description of the new – contractual sub-branch of the modern criminal process in Russia and argues the need for its development.
12
Смірнов, Г. Ю. "ЗАХИСТ ПЕРЕВАЖНОГО ПРАВА СУБ’ЄКТІВ КОРПОРАТИВНИХ ПРАВОВІДНОСИН". Актуальні проблеми держави і права, № 92 (24 січня 2022): 115–29. http://dx.doi.org/10.32837/apdp.v0i92.3268.
Full textAbstract:
Смірнов Г. Ю. Захист переважного права суб’єктів корпоративних правовідносин: питання вдосконалення правового регулювання. – Стаття.Стаття присвячена дослідженню поняття переважного права в корпоративних відносинах. Автором розглянуто дві моделі переважного права – широку (поширюється на всі випадки відчуження частки, акцій, паю) та вузьку (поширюється лише на випадки відчуження частки, акцій, паю за договором купівлі-продажу). Саме вузька модель дозволяє досягнути балансу між правами та інтересами особи, що здійснює відчуження, та правами й інтересами решти учасників (акціонерів, членів) юридичної особи корпоративного типу.У межах цієї статті підкреслено ефективність переведення прав та обов’язків покупця як способу захисту переважного права порівняно з визнанням договору недійсним. Проаналізовано дві моделі переведення прав та обов’язків покупця – конститутивну (встановлення договірного правовідношення) та транслативну (зміна договірного правовідношення). Автор дійшов висновку, що захист переважного права повинен бути диференційованим: якщо договір купівлі-продажу ще не виконано, то захист переважного права здійснюється через переведення прав та обов’язків покупця за конститутивною моделлю. Якщо ж договір виконано, а майно набуто у власність покупцем – переважне право захищається через примусовий викуп як різновид евікції.Переважне право особи захищається через можливість особи вимагати переведення правта обов’язків покупця чи викупу стосовно всієї частки (пакета акцій, паю), що є предметом продажу.
 Критерій пропорційності застосовується лише, якщо декілька осіб реалізовують своє право на захист.Якщо договором передбачено право відстрочки чи розстрочки платежу, таке право повинен набувати й позивач (позивачі).Забезпечення реалізації права на захист тих учасників (акціонерів, членів), які можуть виявитипорушення переважних прав пізніше за позивача, пропонується здійснювати через покладення на останнього обов’язку з їх повідомлення.Автором запропоновано вдосконалену модель превенції зловживанню правом на захист та дотримання прав покупця. Обов’язок з внесення депозиту повинен відбуватися в розмірі як сплаченої суми, так і суми, що підлягає сплаті за частку (акції, пай). Таке забезпечення замінюється іншим (заставою, порукою, гарантією), якщо за договором передбачено право розстрочки чи відстрочки платежу.
13
Юлдашов, Абдумумин, та Мурод Чориев. "Договорно-правовые отношения в области авторского права и ответственности за нарушение авторского права: национальный и зарубежный опыт". Общество и инновации 1, № 1/s (2020): 511–22. http://dx.doi.org/10.47689/2181-1415-vol1-iss1/s-pp511-522.
Full textAbstract:
В статье теоретически и практически освещена роль договорно-правовые отношений в обеспечении охраны авторских прав, а также актуального сегодня свойства – ответственности за нарушение авторских прав. В частности, правовые основы договорной защиты авторских прав, классификация авторских договоров и их особенности, опыт стран-членов СНГ по направлению в защите авторских прав. При этом были внесены соответствующие предложения по защите авторских и смежных прав, в том числе по восстановлению нарушенных прав правообладателя
14
Жмулина, Д. А. "Договоры в сфере предпринимательства по праву КНР". СОВРЕМЕННОЕ ПРАВО, № 9 (1 жовтня 2020): 120–25. https://doi.org/10.25799/ni.2020.20.61.020.
Full textAbstract:
Анализируются нормы китайского договорного права применительно к отношениям лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Автор ставит своей целью исследовать понятие и виды договоров в сфере предпринимательства по праву КНР, рассмотреть принципы китайского договорного права, а также порядок заключения, изменения и расторжения договоров в сфере предпринимательства. По результатам исследования формулируется определение договора в сфере предпринимательства по праву КНР и делаются выводы относительно правового регулирования договоров между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность или деятельность с их участием. Кроме законов договорные обязательства в Китае регулируются нормами подзаконных нормативных правовых актов, при этом особую роль играют принципы договорного права и китайская торговая традиция. Автором выявлены особенности преддоговорной ответственности, изменения и расторжения договора в одностороннем порядке в связи с существенным изменением обстоятельств. Научная новизна сформулированных автором выводов основана на анализе правовых норм современного китайского законодательства. Автор впервые в литературе рассматривает нормы китайского договорного права применительно к предпринимательской деятельности. The article considers the norms of Chinese contract law in relation to the persons engaged in business activities. The author aims to explore the concept and types of business contracts in the law of China, to consider the principles of Chinese contract law and the procedure of concluding, changes and termination of business contracts. According to the results of the study the definition of a contract in the field of business under the law of China is formulated and conclusions are drawn regarding the legal regulation of contracts between persons engaged in business activities or with their participation. In addition to laws contractual obligations in China are also regulated by the rules of subordinate legal acts, the principles of contract law and the Chinese trade tradition play a special role. The features of pre-contractual liability, modification and termination of the contract unilaterally due to a significant change in circumstances are also revealed. The scientific novelty of the conclusions formulated by the author is based on an analysis of the legal norms of modern Chinese legislation. For the first time in the literature, the author examines the norms of Chinese contract law in relation to entrepreneurial activity.
15
Аракелян, Ася Ашотовна. "СПЕЦИФИКА ОЦЕНОЧНЫХ ПОНЯТИЙ В ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОМ ПРАВЕ". Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право 24, № 3 (2022): 140–49. http://dx.doi.org/10.24866/1813-3274/2022-3/140-149.
Full textAbstract:
Статья посвящена исследованию правовых и неправовых признаков оценочных понятий в гражданском праве, предложено авторское определение оценочных понятий. Целью данного исследования является выявление специфики оценочных понятий договорного права. В работе использованы методы логического и системного анализа предпосылок закрепления оценочных понятий в законе и определения круга лиц, наделенных правом толковать оценочные понятия в договоре. Изучение данной проблемы является значимым и актуальным в современном обязательственном праве, учитываяпродолжающуюся тенденцию расширения использования оценочных понятий как законодателем, так и участниками обязательственных правоотношений.
16
Клементьев, Алексей, та Александра Касаткина. "Расщепление договорного статута в стандартных договорах на внебиржевом рынке деривативов". Law Journal of the Higher School of Economics, № 1 (1 квітня 2025): 165–90. https://doi.org/10.17323/2072-8166.2025.1.165.190.
Full textAbstract:
В статье рассматривается расщепление договорного статута (dépeçage) как явление, получившее признание в международном частном праве, на примере стандартной документации для внебиржевых деривативов (производных финансовых инструментов), подготовленной Международной ассоциацией по свопам и деривативам (ISDA), Европейской банковской федерацией (EBF) и Комитета по валютным операциям (FXC). Рассматриваемая документация является комплексной и состоит из множества структурных элементов, таких как рамочный договор, приложение к нему, подтверждения по отдельным финансовым сделкам и приложения (договоры) о кредитной поддержке, на основе которых происходит передача финансового обеспечения. Эти элементы «архитектуры» документации образуют единое соглашение сторон в силу принципа единого договора. Право, применимое к рамочному договору, а следовательно, и единому соглашению в целом, определяется непосредственно приложении к нему. Однако при использовании приложений (договоров) о кредитной поддержке возможно расщепление договорного статута, поскольку применимое к этим документам право может отличаться от права, избранного в отношении единого договора. Согласно сложившейся в доктрине и многочисленных источниках точке зрения, расщепление договорного статута является допустимым в той степени, в которой оно не ведет к противоречиям в виде применения двух разных правовых систем к одному и тому же вопросу.
17
Погребняк, В. Я. "Сучасні проблеми цивільно-правового забезпечення переходу права найму (оренди)". Актуальні проблеми держави і права, № 86 (23 вересня 2020): 176–81. http://dx.doi.org/10.32837/apdp.v0i86.2432.
Full textAbstract:
Стаття присвячена розгляду проблеми порядку переходу права найму (оренди) у контексті розмежування юридичних механізмів трансферу суб'єктивних цивільних прав панування та вимоги.
 Визначається, що причиною існування проблеми переходу похідних прав панування є їх перебування у змісті відносного правовідношення, учасниками якого є власник відповідного блага й особа, якій належать такі права. Водночас положення чинного цивільного законодавства чітко розмежовують право орендаря розпоряджатись правом оренди, зокрема відчужувати його, та передавати відповідне майно в суборенду. Із цього випливає розмежування двох різних юридичних механізмів переходу похідних речових прав. Однак нормативне забезпечення розпорядження орендарем своїм правом оренди залишається епізодичним.
 Встановлюється, що в умовах практики правореалізації набув поширення підхід, у рамках якого заміна орендаря у правовідношенні здійснюється шляхом укладення додаткових угод до договору оренди, які мають тристоронній характер. Орендодавець, орендар, який виходить із правовідносин, і особа, яка вступає у правовідносини замість орендаря, домовляються про заміну, у зв'язку із чим не постає жодних проблем із додержанням порядку, передбаченого для обох механізмів набуття третьою особою прав володіння та користування відповідним майном
 Автор формулює висновок, що наділення права оренди такими ж властивостями до юридичного трансферу, що й право власності, можливе в разі виведення відповідної правової можливості за межі зобов'язально-правової конструкції правовідношення. Цього можна досягти в ситуації, коли орендар залишається відповідальним перед орендодавцем, проте набуває можливості розпорядження правом оренди на власний розсуд у речово-правовому порядку, що характерний, зокрема, для розпорядження права власності. Але через те, що зміст права оренди, зокрема його обсяг, цільове призначення, а також часові параметри існування, визначається все ж таки цивільно-правовим договором, на підставі якого таке право виникло, воно не втрачає залежності від відповідного договору. Як наслідок, порушення такого права може призвести до його припинення в зобов'язально-правовому порядку.
 Водночас для втілення відповідної концепції в життя та її ефективного функціонування в умовах практики правореалізації та правозастосування необхідно її відображення в положеннях чинного цивільного законодавства як відповідного юридичного механізму.
18
Romashev, Yu, та N. Ostroukhov. "Правовая природа устных международных договоров". Law Journal of the Higher School of Economics, № 4 (6 березня 2018): 254–69. https://doi.org/10.17323/2072-8166.2018.4.254.269.
Full textAbstract:
К одному из менее исследованных в правовой науке и редко используемых в практике межгосударственных отношений источников международного права можно отнести устные международные договоры. Ввиду этого в представленной статье на основе диалектического метода исследования, использования общенаучных методов исследования, а также таких частно-научных методов как: историко-правовой, сравнительно-правовой, метод правового моделирования и правового прогнозирования,представлены результаты исследования правовой природы устных международных договоров. В работе показаны положительные стороны и недостатки таких договоров,отношение к ним в доктрине международного права. Поднимается вопрос повышенияих роли в регулировании межгосударственных отношений. Рассматриваются обычные и договорные нормы международного права, регулирующие процесс заключения,действия, изменения, прекращения действия устных международных договоров идругие вопросы, связанные с их функционированием. Описывается история формирования устных международных договоров, приводятся их примеры. Показываетсясходство и различие между устными и письменными международными договорами,взаимодействие устных международных договоров с внутригосударственным правом.Раскрывается соотношение термина «устный международный договор» с такими терминами, как «джентльменское соглашение», «устное соглашение», «устная договоренность». Обосновываются требования, которым должны удовлетворять современныеустные международные договоры. Среди них: соответствие устных международныхдоговоров общепризнанным принципам международного права (как и для письменныхмеждународных договоров членов ООН), непротиворечие Уставу ООН, а также законо-дательству своих государств; их заключение в рамках полномочий должностных лиц,предоставляемых национальным законодательством, международными обычаями илимеждународными договорами соответствующих государств. Показано, что намерениесторон заключить юридически обязательный устный международный договор, убежденность государств, иных субъектов международного права в его юридической силеявляются основными признаками, позволяющими выделить такого рода договор сре-ди иных соглашений на международной арене, не имеющих юридически обязательного характера. Под устным международным договором предлагается понимать юридически обязательное международное соглашение, заключенное между государствами, иными субъектами международного права их уполномоченными представителямив устной форме и регулируемое международным правом, независимо от его наименования («устный международный договор», «устное соглашение», «джентльменское соглашение» и т.п.) и возможного его дальнейшего документального закрепления,призванное регулировать межгосударственные отношения и обеспечиваемое принудительной силой заключивших его субъектов международного права.
19
М., В. Кауракова. "Проблема злоупотребления правом в сфере международного частного права". ЭКОНОМИКА. ПРАВО. ОБЩЕСТВО, № 3 (15), 2018 (8 серпня 2018): 104–9. https://doi.org/10.5281/zenodo.7747094.
Full textAbstract:
Целью данной статьи является пересмотр и ограничение сферы действия концепции свободы волеизъявления, широко развитой во всех без исключения правопорядках, с целью защиты публичных и частных прав лиц, которым ее реализация в эпоху глобализации наносит зачастую непоправимый вред. Для ее достижения необходимо 1) раскрыть особенности реализации концепции свободы волеизъявления в частноправовой сфере; 2) проанализировать особенности реализации социальных договоров, участниками которых являются физические лица и государства; 3) дать оценку возможности и необходимости отказа от таких социальных договоров посредством подчинения правоотношений иностранному праву и юрисдикции; 4) проанализировать последствия такого отказа от социальных договоров; 5) дать конкретные предложения по решению проблемы злоупотребления правом в сфере международного частного права.
20
Varavenko, Viktor E., та Marina V. Niyazova. "Экономико-правовой анализ инструментов адаптации типовых договоров FIDIC к российскому праву". ТЕРРИТОРИЯ НОВЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ. ВЕСТНИК ВЛАДИВОСТОКСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ЭКОНОМИКИ И СЕРВИСА, № 4 (2022): 35–50. http://dx.doi.org/10.24866/vvsu/2949-1258/2022-4/035-050.
Full textAbstract:
Стратегическое развитие экспорта строительных услуг требует создания универсальной контрактной базы на основе практики Международной федерации инженеровконсультантов (FIDIC). Исследование посвящено анализу разработанных инструментов адаптации типовых договоров FIDIC, оформленных в виде Разъяснений по формированию контрактов. Исходя из положений экономического анализа права проведена оценка эффективности регулятивного воздействия типовых договоров, адаптированных к отечественному праву. Предложен подход к анализу и оценке регулятивного воздействия инструментов на основе таких критериев, как трансакционные (информационные) издержки, которые сопровождают процесс закрепления прав, оппортунизм во взаимоотношениях участников проекта и риск освобождения от договорной ответственности. Обзор содержащихся в Разъяснениях корректировок условий типовых договоров позволил объединить их в пять групп. Получено подтверждение эффективности отдельных групп. По критерию риска освобождения от договорной ответственности обнаружено, что три из пяти групп корректировок решают проблему распределения этого риска, тем самым способствуя положительному эффекту, так как стоимость и ожидаемая полезность инвестиционно-строительного проекта не изменятся. Выявленная неоднозначность оценки по критерию оппортунистического поведения связана с объективными свойствами инвестиционно-строительного проекта. Чем короче срок исполнения, меньше заинтересованных сторон и менее специфичный предмет договора, тем ниже отрицательный эффект по этому критерию. По критерию информационных издержек Разъяснения (в трех из пяти групп корректировок) демонстрируют невосприимчивость к оценке, выявление причин которой – предмет отдельного исследования. Результаты исследования имеют теоретическую и практическую значимость и могут быть использованы заинтересованными лицами в области реализации инвестиционно-строительных проектов.
21
Волос, Алексей. "Категория «слабая сторона гражданского правоотношения» в условиях цифровизации". Law Journal of the Higher School of Economics, № 3 (4 вересня 2024): 84–105. http://dx.doi.org/10.17323/2072-8166.2024.3.84.105.
Full textAbstract:
Статья посвящена ключевым вопросам квалификации субъекта, использующего цифровые технологии для целей возникновения, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей, в качестве слабой стороны таких отношений. Целью исследования является рассмотрение особенностей категории «слабая сторона гражданского правоотношения» и ее потенциальное правоприменительное значение в связи с происходящими в настоящее время процессами цифровизации общества. Для достижения этой цели автор в первой части работы рассматривает общие вопросы понимания слабой стороны в частном праве, во второй части — специфику защиты слабой стороны в цифровой среде. Далее в рамках исследования анализируются проблемы охраны интересов слабых субъектов в отдельных отношениях в цифровой среде (в сделках по поводу цифровых прав и иных цифровых активов, объектов интеллектуальной собственности, в корпоративных отношениях). Сделан вывод, что сущность и признаки слабой стороны должны определяться критериями, отличными от специфики статуса. Слабость субъекта складывается из трудности осуществления конкретного субъективного права или ряда субъективных прав в рамках определенного правоотношения. Основой гарантированности механизма охраны интересов слабой стороны в онлайн-пространстве должен стать критерий транспарентности, заключающийся в том, что порядок заключения и исполнения договоров, содержание публичных оферт, возможные механизмы расторжения и прекращения договорных отношений должны быть открыты и понятны. Кроме того, любой участник таких отношений должен иметь доступ к необходимой по договору информации. Cделан принципиальный вывод о назначении правил о договоре присоединения для целей охраны интересов слабой стороны: нормы ст. 428 Гражданского кодекса Российской Федерации формируют дефиницию и критерии слабой стороны. Помимо этого, в статье доказано, что технические средства, нейросети, инструменты LegalTech могут быть использованы в целях создания новых механизмов охраны законных интересов слабой стороны.
22
Алкатири, Шоук Мухсин Бадер Бинкуда, Кирилл Игоревич Гайдуков та Евгений Владимирович Бычковский. "Культурная обусловленность правовых практик." NOMOTHETIKA: Философия. Социология. Право 50, № 1 (2025): 220–23. https://doi.org/10.52575/2712-746x-2025-50-1-220-223.
Full textAbstract:
Книга Дэвида Фридмана «Правовые системы, сильно непохожие на наши» раскрывает актуальные аспекты сравнительного правоведения, привлекая для этого источники по праву Китайской империи, цыганскому праву, право установлений амишей, исламскому, еврейскому праву, пиратским и тюремным законам. По мнению рецензентов, продуктивным является выделение систем права исходя из источника самого права, основанного на божественном источнике и договоре. В рецензии отмечается, что круг проблем, заявленных в работе Д. Фридмана, может быть расширен через привлечение концепта культурно-исторической практики.
23
Красуцький, В. "ЦИВІЛЬНО-ПРАВОВЕ РЕГУЛЮВАННЯ ВІДСТУПЛЕННЯ ПРАВА ВИМОГИ ДО МАЙНОВОГО ПОРУЧИТЕЛЯ". Юридичний вісник, № 2 (6 липня 2021): 194–200. http://dx.doi.org/10.32837/yuv.v0i2.2173.
Full textAbstract:
У праці досліджується питання про можливості відступлення права вимоги до майнового поручителя. Метою праці є спроба довести, що такі права вимоги не можуть виступати об'єктами цивільних правовідносин, а наявна можливість відчуження таких прав виключно за умови їх трансформації у звичайне право вимоги, передумовою чого є порушення боржником основного зобов'язання та конкретизація обсягу забезпечувальної вимоги.
 З'ясовано, що майновий поручитель може бути суб'єктом заставних (іпотечних) правовідносин, і на нього поширюються загальні норми щодо відступлення прав вимоги до нього.
 Враховано, що цесія права вимоги є доволі поширеним правочином, який опосередковує оборот майнових прав, а обмеження стосовно відступлення права вимоги встановлюються законом або основним договором, з якого випливає відповідне майнове право.
 Аналіз чинного законодавства України свідчить про те, що цивільне право розмежовує пра- вочини, предметом яких є відсту- плення права вимоги, а саме договори з відступлення права вимоги (договори цесії) та договори факторингу. Зазначені правочини не є
 
 аналогічними та різняться за певними критеріями: за предметом договорів, за формою вчинення договорів, за суб'єктним складом правочинів, за метою їх укладення.
 Відмінність вказаних правочинів за суб'єктним складом полягає в тому, що за договором відсту- плення права вимоги учасниками цесії можуть бути будь-яка фізична або юридична особа.
 Для подальшого забезпечення балансу інтересів учасників заставних правовідносин, забезпечення юридичної рівності сторін та розвитку кредитування необхідно спростити доступ до можливості придбання права вимоги не тільки за номінальною вартістю, а й реальною, що дасть додаткові механізми захисту прав майнового поручителя та третіх осіб та збільшення у кредиторів кількості потенційних покупців прав вимоги, що дозволить ефективно реалізувати вказані майнові права, а тому видається за доцільне давати можливість укладати договори про відступлення прав вимоги не тільки за номінальною її вартістю, а й фактичною, з огляду на наявні фактичні відносини, що складаються між суб'єктами заставних правовідносин, одним з яких є майновий поручитель.
24
Салихова, Асель Ергалиевна. "Анализ судебной практики разрешения споров о договорах с элементом конклюдентных действий". Актуальные исследования, № 7-2 (242) (21 лютого 2025): 48–54. https://doi.org/10.5281/zenodo.14905774.
Full textAbstract:
<em>В статье проводится исследование понятия конклюдентных действий в договорном праве Республики Казахстан, основанное на анализе судебной практики и нормах Гражданского кодекса РК. Автор указывает на сложившееся отсутствие прямой законодательной регламентации конклюдентных действий, несмотря на их потенциальную применимость при заключении, исполнении и расторжении договоров. Рассмотрены два судебных решения (первая инстанция и апелляция), демонстрирующие преимущественно формальный подход судов и нежелание квалифицировать поведение сторон в качестве «молчаливого согласия». Выявлены проблемы правоприменения, связанные с недоказанностью наличия оферты и акцепта в случаях, когда действия сторон имеют характер фактического исполнения. В заключении сформулирован вывод о том, что суды, как правило, игнорируют нормы ст. 396.3 ГК РК, предпочитая более привычную концепцию письменной формы сделки, а также подчеркивается необходимость дальнейшего доктринального и законодательного развития института конклюдентных действий.</em>
25
Щанкина, Л. Н. "Историко-правовые аспекты наследственных и имущественных отношений мордвы по материалам В. Н. Майнова / Historical and Legal Aspects of Hereditary and Property Relations of the Mordovians Based on the Materials by V. N. Mainov". Вестник антропологии (Herald of Anthropology), № 2024 № 2 (червень 2024): 322–34. http://dx.doi.org/10.33876/2311-0546/2024-2/322-334.
Full textAbstract:
В фокусе исследования — имущественные и наследственные отношения мордовских крестьян, проживавших на территории Поволжья во второй половине XIX в. Указанная проблематика, а также вопросы договорных и семейных отношений крестьянского населения России в целом нашли отражение в дореволюционной науке. На том этапе происходило не только расширение ее источниковой базы, но и введение в оборот существенного массива данных соответствующей юридической практики. Основным ресурсом для написания статьи послужил опубликованный в 1885 г. труд Виктора Николаевича Майнова «Очерк юридического быта мордвы», в который включены сведения, собранные им в 1877 г. в ходе этнографических выездов в губернии Европейской части страны (Казанскую, Нижегородскую, Пензенскую, Самарскую, Симбирскую и Тамбовскую). В монографии описаны ключевые элементы семейного права (в частности, формы и условия заключения брака, семейные разделы, взаимоотношения членов семьи) и на большом фактическом материале рассмотрены такие сферы права, как наследственное, имущественное, вещное и договорное в аспекте их значения в жизни мордовского народа. Автор статьи отмечает источниковедческую значимость труда В. Н. Майнова для изучения истории становления правовой культуры мордвы, поскольку многие ее стороны, в частности, наследственное право мордовских крестьян до сих пор остаются мало исследованной страницей отечественной историко-юридической науки. The focus of the study is the property and hereditary relations of Mordovian peasants who lived in the Volga region in the second half of the 19th century. This problem, as well as the issues of contractual and family relations of the peasant population of Russia as a whole, was reflected in pre-revolutionary science. At this stage, the research expanded significantly the amount of sources on this topic and introduced abundant data from the relevant legal practice. The present article is based on "An Essay on the Legal Life of the Mordovians" by Viktor Nikolaevich Mainov published in 1885, which includes all the information he collected in 1877 during ethnographic research in the provinces of the European part of the country (Kazan, Nizhny Novgorod, Penza, Samara, Simbirsk and Tambov). The monograph addresses important elements of family law (in particular, the forms and conditions of marriage, property division, relationships between family members) and considers hereditary, property, material and contractual law in the life of Mordovians on a large factual material. The author of the article highlights the significance of V.N. Mainov’s work for studying the history of the legal culture of the Mordovians, since many of its aspects, in particular, the hereditary law of Mordovian peasants, still remain understudied in Russian historical and legal science.
26
Гетьман-Павлова, Ирина, та Луиза Каримова. "Кодификация коллизионного регулирования внедоговорных обязательств в штате Орегон (США)". Law Journal of the Higher School of Economics, № 2 (19 лютого 2015): 186–201. https://doi.org/10.17323/2072-8166.2015.2.186.201.
Full textAbstract:
Процесс кодификации международного частного права имеет глобальный характер и затрагивает в том числе страны общего права, традиционно не склонные к систематизации статутного законодательства. В этом отношении очень показателен законодательный опыт штата Орегон (США), предпринявшего масштабную кодификацию правил выбора применимого права в сфере сроков исковой давности, договорных и внедоговорных обязательств. В статье анализируется Акт о выборе права, применимого к деликтным и иным внедоговорным обязательствам, принятый в Орегоне в 2009 г. Орегонская кодификация коллизионного регулирования внедоговорных обязательств представляет особый интерес, поскольку главным «полем боя» американской коллизионной революции было именно рассмотрение споров из причинения вреда. Кроме того, Орегон — это штат общего права, не имеющий устойчивых традиций кодификации статутного законодательства, и писаное право Орегона представляет собой любопытный пример специфики законопроектной деятельности в общем праве. В статье исследуются как основные положения Акта, так и их толкование, представленное в официальном Комментарии Комиссии по праву штата Орегон. Основой выбора применимого права является гибкий коллизионный подход, т.е. выявление права, тесно связанного с отношением посредством установления «уместных контактов». Одновременно орегонский законодатель формулирует и определенные коллизионные привязки: право местожительства (местопребывания) сторон, право места совершения деликта и причинения вреда. В статье сделан вывод, что точки зрения общей методологии Акт 2009 г. основаны на сочетании коллизионных подходов и коллизионных норм. Общий коллизионный подход сформулирован посредством гибкой коллизионной клаузулы — это применение права, «наиболее подходящего» для разрешения спора. Одновременно в Акте сформулированы конкретные коллизионные нормы для большинства возможных вопросов, возникающих в деликтных спорах. Этот документ основан на достижениях американской коллизионной революции, и его нормы можно рассматривать как систематизацию всего коллизионного опыта США.
27
Поливач, Євген Юійович. "СУДОВА ПРАКТИКА У СПОРАХ ПРО ЗАХИСТ АВТОРСЬКИХ ПРАВ, ЩО ВИНИКАЮТЬ ПРИ ПОРУШЕННІ УМОВ ЛІЦЕНЗІЙНИХ ДОГОВОРІВ". New Ukrainian Law, № 5 (29 листопада 2021): 139–45. http://dx.doi.org/10.51989/nul.2021.5.20.
Full textAbstract:
Стаття присвячена висвітленню питання захисту майнових прав творців комп’ютерних програм у судовому порядку в разі порушення умов авторських (ліцензійних) договорів, адже часто трапляються випадки використання комп’ютерних програм фізичними особами, організаціями та підприємствами без ліцензії, усупереч чинному законодавству, яке покли- кане регулювати відносини між автором і особами, які використовують твір. Мета наукової роботи полягає у проведенні аналізу сучасного стану захисту й охорони майнових прав автора, його правонаступників на комп’ютерні програми на прикладі судової практики. Позивачами даної категорії справ є: автори творів, їхні спадкоємці й особи, які набули права на твори відповідно до договору чи закону (суб’єкти авторського права, їхні право- наступники); виконавці творів, їхні спадкоємці й особи, які набули суміжні права відповідно до договору чи закону щодо виконань [10]. Відповідачами є користувачі (набувачі) автор- ських прав, які використовують твір за ліцензійним договором або авторським договором. Позивач зобов’язаний довести факт наявності в нього авторського права і суміжних прав, факт порушення його прав відповідачем, розмір шкоди, завданої відповідачем. Суду варто виходити з наявності матеріально-правової презумпції авторства. Відповідач, який заперечує проти позову, зобов’язаний довести дотримання вимог Закону № 3792–XII під час використання ним об’єкта авторського права і суміжних прав, а також спростувати передбачену цивільним законодавством презумпцію винного завдання шкоди. Згідно зі статтею 18 Закону України «Про авторське право і суміжні права» та частиною 4 статті 433 Цивільного кодексу України комп’ютерні програми охороняються як літературні твори [3]. Також у судовій практиці, зокрема в постанові Верховного Суду України № 5 від 4 червня 2010 року зазначено, що комп’ютерні програми охороняються як об’єкти авторського права, а саме як літературні твори. Відповідна правова охорона застосовується і до комп’ютерних програм незалежно від способу їх вираження відповідно до норм статті 2 Бернської конвенції про охорону літературних і художніх творів.
28
Ispolinov, Aleksey. "Принцип автономности права Евросоюза, его внешнее измерение и роль в процессе конституционализации ЕС". Law Journal of the Higher School of Economics, № 5 (25 березня 2022): 251–77. http://dx.doi.org/10.17323/2072-8166.2022.5.251.277.
Full textAbstract:
Вызывающий жаркие дебаты принцип автономности права Европейского союза (ЕС) играет решающую роль в процессе трансформации Союза в своего рода квази-федерацию в развитии, в которой процесс секторальной передачи суверенитета стран-членов на уровень этой квази-федерации обеспечивает Суд ЕС. Практика применения данным Судом внешнего измерения принципа автономности, т.е. артикулированного отличия права Евросоюза от международного права, показывает: Суд намерен самостоятельно определять порядок действия и применения норм международного права в правопорядке Евросоюза, а также ставить под свой контроль соответствие праву ЕС международных договоров стран-членов как субъектов этой квази-федерации, так и Союза в целом. Близость применяемой при этом Судом аргументации с доводами, использованными рядом конституционных судов государств Европы при решении ими вопросов взаимодействия национального и международного права, дает основания предположить, что Суд Союза в указанных вопросах выступает как конституционный суд создаваемой квази-федерации, защищая и обеспечивая постепенное секторальное перетекание суверенитета стран-членов ЕС на уровень Евросоюза. Однако ни в коем случае речь не идет о правовой автаркии ЕС или о возведении его Судом непреодолимой стены между правом Союза и международными правом. Это лишь означает, что Суду Евросоюза надлежит в каждом случае определять, насколько то или иное международное соглашение ЕС или стран-членов способно нанести ущерб автономному характеру права Союза. С этой точки зрения автор делает вывод что раздающиеся упреки в адрес указанного Суда, что он своими решениями будто бы способствует дальнейшей фрагментации международного права, не имеют оснований, так как для данного Суда право Евросоюза является правом создаваемой квази-федерации, а не частью международного права.
29
Reznik, R. "Международная подсудность споров из договоров с участием потребителя". Law Journal of the Higher School of Economics, № 4 (21 лютого 2015): 165–73. https://doi.org/10.17323/2072-8166.2015.4.165.173.
Full textAbstract:
Бурное развитие технологий обуславливает углубление глобализационных процессов, в частности экстенсивный рост электронной коммерции, которая по определению имеет международный характер. Созданная Интернетом возможность приобретать дистанционным способом товары, отсутствующие на местном рынке, ведет к развитию трансграничной розничной торговли. С юридической точки зрения одной из основных проблем данного явления становится защита прав потребителей в трансграничном аспекте. Международное частное право предлагает потребителям защиту трех видов: процессуальную, коллизионную и материально-правовую. Первостепенное значение имеет решение вопроса о международной подсудности: суд какой страны правомочен рассматривать спор, вытекающий из трансграничного договора с участием потребителя? Особый статус потребителя как экономически более слабой стороны не позволяет обойтись общими нормами о подсудности. Право Европейского Союза, а также правопорядки многих стран других регионов планеты содержат специальные процессуальные нормы, которые на основе определенных принципов устанавливают юрисдикцию суда того или иного государства по рассмотрению споров из договоров с участием потребителя. В России подобное регулирование отсутствует. Таким образом, российская система защиты прав потребителя в трансграничном аспекте лишена важнейшего элемента. Для цели выработки рекомендаций по совершенствованию российского международного частного права в статье рассматривается содержание отдельных статей Регламента «Брюссель I» — основополагающего акта ЕС в сфере регулирования международной подсудности, а также исследованы доктринальные позиции зарубежных ученых. В статье сделан вывод о необходимости ограничения автономии воли сторон при установлении подсудности споров из договоров с участием потребителя. В основу решения юрисдикционного вопроса может быть положен, как и в европейском праве, критерий нацеленной деятельности, который способствует решению ряда спорных вопросов. В то же время данный критерий порождает новые теоретические и практические проблемы, которые к настоящему времени не нашли решения в доктрине и законодательстве, — это собственно определение «направленной деятельности», а также пределы «предпринимательской или профессиональной» деятельности, которые необходимо знать для установления статуса потребителя.
30
Ratushnyy, Mikhail. "Договор международного займа с участием публичных субъектов: юрисдикционные иммунитеты и особенности коллизионного регулирования". Law Journal of the Higher School of Economics, № 4 (24 березня 2022): 210–35. http://dx.doi.org/10.17323/2072-8166.2022.4.210.235.
Full textAbstract:
Работа посвящена анализу юрисдикционных иммунитетов публичных субъектов, участвующих в трансграничных заемных правоотношениях, а также специальному коллизионно-правовому режиму договора международного займа с участием таких субъектов. Рассматриваемый договор представляет собой конструкцию sui generis, что обусловлено его специфическим субъектным составом. Автор делает следующие выводы. Договор займа, заключаемый публичным субъектом (заемщиком) с иностранным частным лицом (займодавцем), следует признавать в качестве acta jure gestionis вне зависимости от социально-экономической цели, преследуемой заемщиком, поскольку первоочередное значение имеет характер действий публичного субъекта — реализовывал ли он, заключая и исполняя соответствующий договор, свои властные полномочия или выступал наравне с иными участниками гражданских правоотношений. В отношении договоров международного займа с участием публичных субъектов действует специальный коллизионно-правовой режим, отличный от существующего для гражданско-правовых договоров, лишенных подобного участия. В частности, это проявляется в существовании коллизионного иммунитета публичных субъектов в договорных отношениях. Автор выделяет две основные разновидности доктрины коллизионного иммунитета («жесткая» и «мягкая» формы), а также указывает на недопустимость безусловного подчинения договора займа праву государства-заемщика. Такой иммунитет следует считать «правовым атавизмом», поскольку он не способствует регулированию соответствующих отношений с учетом общепризнанных частноправовых принципов равенства и автономии воли, фактически ставя публичный субъект в привилегированное положение по сравнению с иными участниками гражданского оборота. Наконец, стороны исследуемого договора в целом обладают более широким усмотрением в вопросе выбора применимого права, поэтому могут структурировать договорные отношения таким образом, чтобы обеспечить баланс интересов и исключить возможность злоупотреблений со стороны друг друга. При этом использование lex mercatoria в качестве права, применимого к такому договору, является предпочтительным, поскольку lex mercatoria представляет собой упорядоченный, общедоступный и универсальный инструмент правового регулирования общественных отношений, осложненных иностранным элементом, и отвечает интересам обеих сторон.
31
Сапожникова, Наталья Глебовна, та Жанна Аракеловна Кеворкова. "ПОДКАТЕГОРИЯ «ПРАВА ЧЕЛОВЕКА» В ОТЧЕТНОСТИ В ОБЛАСТИ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ". Современная экономика: проблемы и решения 1 (20 лютого 2020): 157–67. http://dx.doi.org/10.17308/meps.2020.1/1594.
Full textAbstract:
Цель: раскрытие информации о подкатегории «Права человека» в отчетности в области устойчивого развития, сформированной на основе международного стандарта GRI G4 [1]. Обсуждение: одной из категорий отчетности в области устойчивого развития является социальная, содержащая ряд подкатегорий, включающих аспекты. Информация подкатегории «Права человека» характеризует уровень соблюдения необходимых требований, случаи нарушения прав человека, а также возможности заинтересованных сторон соблюдать свои права и пользоваться ими. В отчете раскрываются недопущение дискриминации, гендерное равенство, свобода ассоциаций, право на заключение коллективных договоров, детский труд, принудительный или обязательный труд, права коренных или малочисленных народов. Международная законодательная база по правам человека включает Международный билль о правах человека, содержащий Всеобщую декларацию о правах человека 1948 г.; Международную конвенцию о гражданских и политических правах 1962г.; и Международную конвенцию об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., а также еще более 80 документов (рекомендательных деклараций и руководящих принципов, договоров и конвенций). Результаты: информация нефинансовой отчетности, раскрывающая соблюдение прав человека в части обеспечения свободы союзов, ведения коллективных переговоров, использования принудительного и детского труда, обеспечения прав коренных и малочисленных народов позволяет заинтересованным сторонам оценить деятельность корпорации и принимать обоснованные экономические решения.
32
Пономаренко, О. М., та Т. Г. Головань. "ПРИНЦИП СВОБОДИ ДОГОВОРУ ЯК ЗАГАЛЬНА ЗАСАДА ПРАВОВОГО РЕГУЛЮВАННЯ ВІДНОСИН, В ЯКИХ ЛЮДИНА РЕАЛІЗУЄ ПРАВО НА ПРАЦЮ ТА ЙОГО МЕЖІ". Збірник наукових праць ХНПУ імені Г. С. Сковороди "Право", № 40 (2024): 201–12. https://doi.org/10.34142/23121661.2024.40.25.
Full textAbstract:
У статті розглянуто специфіку принципу свободи договору у сфері, в якої людина реалізує право на працю. В результаті дослідження автори дійшли наступних висновків: по-перше, принцип свободи договору у сфері реалізації людиною права на працю, має основоположне значення для правової системи України. Він визначає рівень свободи сторін у відносинах, в яких людина реалізує право на працю. Особливістю цієї сфери є те, що свобода у виборі виду договору, яким будуть регулюватися відносини, в яких людина реалізує право на працю, не обмежується лише однією галуззю права, і сторони вільні укласти як цивільно-правовий договір, так і трудовий (особливу актуальність це набуває у IT-сфері). Крім того, суб’єкти, правовідносини яких виникли на підставі трудо-вого договору (контракту), можуть додатково, у разі необхідності, врегулювати правовід-носин у сфері реалізації права на працю шляхом укладання цивільно-правового договору. Це, зокрема, відбувається у сфері науково-педагогічної діяльності, коли крім робіт, які науково-педагогічний працівник виконує згідно з трудовим договором, виникає потреба у проведенні додаткових наукових досліджень. В таких випадках між роботодавцем та працівником може укладатися додатковий цивільно-правовий договір, за умовами якого і будуть виконуватися такі дослідження. По-друге, свобода договору у сфері реалізації людиною свого права на працю має свої межі, які завжди обумовлені і мають певну мету (наприклад, заборона дискримінації при укладанні трудового договору, що сприяє забезпе-ченню гендерної рівності у трудових відносинах тощо). Підкреслено, що право вибору договору, в рамках якого буде здійснюватися право на працю, може бути обумовлено специфікою сфери діяльності. До таких сфер відносяться професії поліцейського, судді, які можуть реалізувати право на працю лише у трудових відносинах, а не через укладання цивільно-правового договору. По-третє, до проявів принципу свободи трудового договору відносяться ті ж свободи, які існують у сторін цивільного-правового договору - свобода в укладанні трудового договору, свобода у виборі контрагенту трудового договору і свобода у визначенні умов трудового договору, що обумовлено юридичною рівністю сторін, як у цивільних, так і у трудових відносинах. При цьому відмічено, що рівень свободи сторін у сучасному трудовому праві настільки розширився, що сторонам надане право вибору і щодо тих умов, які донедавна були для трудового договору обов’язковими. Вказане, що до таких умов відноситься умова про підпорядкування працівника правилам внутрішнього трудового розпорядку при дистанційній формі роботи. По-четверте, принцип свободи договору у сфері трудового права має вужчі межі, ніж цей самий принцип у цивільному праві. Це зумовлено соціальною функцією трудового права, одним із завдань якого є захист прав працівника як слабкої сторони. По-п’яте, відмічене, що межі свободи трудового договору завжди встанов-люються імперативними нормами законодавства і повинні, крім чіткого їх визначення, також містити наслідки порушення цих норм. Звернено увагу на те, що у трудовому законодавстві не завжди вказуються такі наслідки, у зв’язку з чим виникають складності у визначенні ефективних способів захисту, які може застосувати працівник, у разі порушення його прав роботодавцем. Зазначено, що це має бути враховано при реформуванні трудового законодавства.
33
Идрисов, Х. В. "ОГРАНИЧЕНИЕ СВОБОДЫ ВСТУПЛЕНИЯ В ДОГОВОРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ". Известия Чеченского государственного университета, № 2/18 (29 червня 2020): 143–49. http://dx.doi.org/10.36684/12-2020-18-2-143-149.
Full textAbstract:
Статья посвящена характеристике принципа ограничения свободы договора. Несмотря на то, что гражданское законодательство устанавливает принцип свободы договора в качестве основного из начал гражданского права, тем не менее существуют исключения из данного законоположения. И исключения эти, прежде всего, направлены на защиту и гарантию реализации прав так называемой «слабой» стороны договорных правоотношений – покупателя, потребителя услуг. В статье приводится анализ законодательной базы и примеры из судебной практики, раскрывающие предмет данной статьи. В заключение статьи приводятся мотивированные выводы и предложения, направленные на преодоление проблемных моментов непротиворечивой реализации ограничения свободы вступления в договорные отношения.
34
Харитонов, Євген Олегович, та Олена Іванівна Харитонова. "МІСЦЕ СПОРТИВНОГО ПРИВАТНОГО ПРАВА У СИСТЕМІ ПРАВА". Lex Sportiva, № 1 (5 серпня 2022): 30–40. http://dx.doi.org/10.32782/lexsportiva/2022.1.5.
Full textAbstract:
Статтю присвячено дослідженню місця спортивного приватного права в системі права. Автори статті дійшли висновку, що зараз немає підстави стверджувати про існування спортивного права, як окремої галузі права. Втім, цілком доцільно розглядати спортивне приватне право, як концепт, що виступає підгрунтям для упорядкування цивільних відносин у межах сфери спорту. Зокрема, до напрямів регулювання спортивного приватного права (спортивного права у вузькому сенсі) автори статті відносять такі: 1) загальні положення цивільного законодавства, що стосуються спортивних відносин: засади правового регулювання; застосування аналогії закону та права; визначення підстав виникнення цивільних прав та обов’язків у сфері спортивних відносин; забезпечення самозахисту та захисту суб’єктивних прав; визначення правового режиму об’єктів цивільних прав, зокрема, земельних ділянок, прав інтелектуальної власності, інформації, як такого об’єкту; правочини у галузі спортивної діяльності; представництво; захист особистих немайнових прав фізичної особи тощо; 2) положення цивільного законодавства, що стосуються суб’єктного складу спортивних відносин: про створення та припинення юридичних осіб у сфері спорту; норми, що опосередковують внутрішньо корпоративні відносини; захист прав корпорацій тощо; 3) положення цивільного законодавства, що стосуються прав інтелектуальної власності: визначення об’єктів прав інтелектуальної власності у сфері спорту; захисту прав інтелектуальної власності, норми про ліцензійні угоди тощо; 4) загальні положення цивільного законодавства, що стосуються договорів та положення, які стосуються окремих видів договорів у сфері спорту; 5) положення цивільного законодавства, що стосуються недоговірних відносин у сфері спорту: про оголошення винагороди, конкурсу тощо; діяльність у сфері спорту в інтересах іншої особи без повноважень; відшкодування шкоди, завданої у сфері спорту; повернення безпідставно отриманого (збереженого) майна у цій сфері тощо; 6) положення цивільного законодавства, що стосуються спадкування спортивного майна: спадкування інтелектуальної власності у цій сфері, авторських прав на них тощо; поділ успадкованих прав на спортивні винагороди між спадкоємцями; переходу таких прав за спадковим договором тощо; Оскільки схожу структуру може мати не лише «спортивне право», а й інші подібні концепти (підприємницького права, корпоративного права та ін.), автори статті пропонують виокремлення «спортивного права у «спеціальному сенсі». При цьому до відповідного нормативного масиву мають бути віднесені лише ті норми, що стосуються суто сфери спорту: відносини, що виникають при укладенні контрактів, створенні та використанні спортивного обладнання тощо.
35
Gutnikov, Oleg. "Классификация юридических лиц в современном корпоративном праве: организационноправовые формы и критерии их разграничения". Law Journal of the Higher School of Economics, № 2 (22 березня 2022): 128–63. https://doi.org/10.17323/2072-8166.2022.2.128.163.
Full textAbstract:
В статье рассматривается проблематика доктринального и нормативного деления юридических лиц на различные виды в российском гражданском праве. Ставится вопрос о необходимости и научной обоснованности нынешней классификации юридических лиц и критериев их разграничения. Анализируются предложения о системе юридических лиц в Концепции развития гражданского законодательства и их реализации в действующем корпоративном праве России. Исследуются различные классификации юридических лиц, в том числе деление юридических лиц на объединения лиц и объединения капиталов, публичные и непубличные общества, корпоративные и унитарные, коммерческие и некоммерческие организации и др. Делается вывод о несовершенстве и условности данных классификаций. Предлагается отказаться от жесткого нормативного деления организационно-правовых форм юридических лиц по виду прав участников (вещные или корпоративные права); по виду деятельности (коммерческие и некоммерческие организации); по наличию корпоративных прав участия (корпоративные и унитарные). Вместо этого следует использовать функциональный подход и применять те или иные режимы к разным юридическим лицам в зависимости от фактического наличия соответствующих признаков; при этом целесообразно сохранение деления организационно-правовых форм на коммерческие или некоммерческие по признаку наличия или отсутствия права организации распределять доходы в пользу участников. Рассматриваются возможные подходы к делению юридических лиц по организационно-правовым формам с позиций основных теорий юридического лица (теории фикции, теории реальности, договорной теории). Делается вывод, что независимо от используемых теорий такое деление должно быть обусловлено утилитарными соображениями исходя из практических потребностей и удобства для участников гражданского оборота. Дается авторское определение организационно-правовой формы юридического лица и набор основных гражданско-правовых параметров, по которым должны определяться ее конститутивные признаки, исходя из которых предлагается перечень отдельных организационно-правовых форм коммерческих и некоммерческих организаций. Обосновывается необходимость сохранения деления всех юридических лиц на организационно-правовые формы по принципу numerus clausus.Для цитирования: Гутников О.В. Классификация юридических лиц в современном корпоративном праве: организационно-правовые формы и критерии их разграничения // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. Т. 15. № 2. С. 128–163. DOI:10.17323/2072-8166.2022.2.128.163.
36
Смирнов, Д. Л. "К вопросу о понятиях «международное энергетическое право» и «энергетическое право ЕС»". Moscow Journal of International Law, № 1 (30 березня 2010): 148–61. http://dx.doi.org/10.24833/0869-0049-2010-1-148-161.
Full textAbstract:
Статья представляет собой попытку раскрыть такие понятия, как «международное энергетическое право» и «энергетическое право ЕС». Автор полагает, что еще слишком рано говорить о формировании отдельной отрасли права или отдельной системе норм, представляющих собой международное энергетическое право или энергетическое право ЕС, хотя основания для этого и могут появиться в дальнейшем с развитием договорно-правовой базы. На настоящем уровне развития норм энергетического права возможно говорить лишь о целесообразности исследований и преподавания международно-правовых аспектов регулирования энергетики как отдельной учебной дисциплины.
37
Ордина, О. Н. "Международный договор как источник административного права". СОВРЕМЕННОЕ ПРАВО, № 12 (28 грудня 2023): 50–52. https://doi.org/10.25799/ni.2023.36.53.008.
Full textAbstract:
В статье утверждается, что международное право как феномен не регулирует общественные отношения, если они существуют абстрактно, без объективации в конкретных отраслях российского права, в том числе административного. Признание юридической обязательности общепризнанных принципов и норм международного права, а также международных договоров является фактором, обусловливающим эффективность действенности международного права. При этом международное право не рассматривается нами как источник российского права. Лишь часть его, которая применятся в системе российского права, имеет юридическую силу и является источником административного права. Правом допускать нормы международного права к действию в правовой системе России обладает законодатель, который позволяет им обладать новым качеством — становиться источником российского права. The article states out that international law, as a phenomenon, does not regulate social relations if it exists abstractly, without objectification in specific branches of Russian law, including administrative. The recognition of the legal binding nature of the universally recognized principles and norms of international law, as well as international treaties, is a factor that determines the effectiveness of international law. At the same time, we do not consider international law as a source of Russian law. Only part of it, which is used in the system of Russian law, has legal force and is a source of administrative law.
38
СПАСИБО-ФАТЄЄВА, ІННА. "Значення державної реєстрації для набуття права власності на нерухомість". Право України, № 2000/11 (2020): 127. http://dx.doi.org/10.33498/louu-2020-11-127.
Full textAbstract:
Державна реєстрація має істотне значення для набуття права власності на нерухоме майно та його захисту. В Україні існує законодавство про державну реєстрацію речових прав та їх обтяжень, яке спирається на принцип внесення, тобто запроваджує титульну негативну систему. Відповідно, право власності на нерухомість має набуватися з моменту його державної реєстрації. Належне функціонування системи державної реєстрації прав на нерухоме майно має значення не тільки для приватних, а й для публічних відносин. Оскільки придбання нерухомого майна (набуття права власності на нього) є етапним, то кожному юридичному факту в юридичному складі має приділятися своє значення. При цьому якщо нерухомість придбавається за договором, то самому договору не може приділятися самодостатнього значення для набуття права власності. Таке значення має лише державна реєстрація права на майно, що в жодному разі не принижує чи не скасовує роль договору у набутті права власності. Метою статті є визначення моменту набуття права власності на нерухоме майно через його зв’язок із державною реєстрацією. В Україні давно назріла необхідність визначитися зі значенням державної реєстрації взагалі і для набуття права власності на нерухоме майно зокрема. Слід послідовно рухатися тим шляхом, як усі країни, в яких введена державна реєстрація прав, яка, на відміну від державної реєстрації правочинів, має не обліковий, а правовстановлюючий характер. Тлумачення закону, зокрема й вищими судовими органами при вирішенні спорів, має співвідноситися з системою державної реєстрації прав, до якої приєдналася Україна, і виходити з сутності та ідеї державної реєстрації, яка полягає у такому: всі права на нерухомість повинні бути зареєстровані; відо-мості державної реєстрації повинні бути достовірними, що має велике значення для цивільного обороту. Спори про право на нерухомість повинні вирішуватися у кожному конкретному випадку, спираючись на принципи правомірності, добросовісності та розумності,не встановленням судом правила про значення державної реєстрації та її ролі в набутті (моменту) права власності.
39
СПАСИБО-ФАТЄЄВА, ІННА. "Значення державної реєстрації для набуття права власності на нерухомість". Право України, № 2000/11 (2020): 127. http://dx.doi.org/10.33498/louu-2020-11-127.
Full textAbstract:
Державна реєстрація має істотне значення для набуття права власності на нерухоме майно та його захисту. В Україні існує законодавство про державну реєстрацію речових прав та їх обтяжень, яке спирається на принцип внесення, тобто запроваджує титульну негативну систему. Відповідно, право власності на нерухомість має набуватися з моменту його державної реєстрації. Належне функціонування системи державної реєстрації прав на нерухоме майно має значення не тільки для приватних, а й для публічних відносин. Оскільки придбання нерухомого майна (набуття права власності на нього) є етапним, то кожному юридичному факту в юридичному складі має приділятися своє значення. При цьому якщо нерухомість придбавається за договором, то самому договору не може приділятися самодостатнього значення для набуття права власності. Таке значення має лише державна реєстрація права на майно, що в жодному разі не принижує чи не скасовує роль договору у набутті права власності. Метою статті є визначення моменту набуття права власності на нерухоме майно через його зв’язок із державною реєстрацією. В Україні давно назріла необхідність визначитися зі значенням державної реєстрації взагалі і для набуття права власності на нерухоме майно зокрема. Слід послідовно рухатися тим шляхом, як усі країни, в яких введена державна реєстрація прав, яка, на відміну від державної реєстрації правочинів, має не обліковий, а правовстановлюючий характер. Тлумачення закону, зокрема й вищими судовими органами при вирішенні спорів, має співвідноситися з системою державної реєстрації прав, до якої приєдналася Україна, і виходити з сутності та ідеї державної реєстрації, яка полягає у такому: всі права на нерухомість повинні бути зареєстровані; відо-мості державної реєстрації повинні бути достовірними, що має велике значення для цивільного обороту. Спори про право на нерухомість повинні вирішуватися у кожному конкретному випадку, спираючись на принципи правомірності, добросовісності та розумності,не встановленням судом правила про значення державної реєстрації та її ролі в набутті (моменту) права власності.
40
Ільків, О. В. "Захист прав користувача земельної ділянки, наданої для сільськогосподарських потреб". Прикарпатський юридичний вісник, № 1 (1 липня 2021): 32–36. http://dx.doi.org/10.32837/pyuv.v0i1.727.
Full textAbstract:
Статтю присвячено дослідженню підстав припинення правовідносин за договором про емфітевзис та захисту прав емфітевта. У статті аналізуються характерні риси вказаного договору та характеризуються істотні умови цього договору.
 Доведено, що договір повинен містити перелік обов’язків землевласника та землекористувача, визначений законодавством. Так, відповідно до вимог цивільного законодавства землекористувач зобов’язаний ефективно використовувати земельну ділянку відповідно до її цільового призначення, підвищувати її родючість, застосовувати природоохоронні технології виробництва, утримуватися від дій, які можуть призвести до погіршення екологічної ситуації. Власник земельної ділянки зобов’язаний не перешкоджати землекористувачеві у здійсненні його прав. Зміст договору емфітевзису є підставою для застосування речових способів захисту щодо третіх осіб, які порушують права титульного землекористувача, і речово-зобов’язальних способів захисту щодо самого власника земельної ділянки.
 Припинення договору емфітевзису здійснюється у випадках, передбачених законом або договором. Хоча відносини емфітевзису є речовими, проте до відносин, що виникають на підставі договору, застосовуються окремі положення договірного права з урахуванням особливостей речового права.
 З’ясовано, що перелік підстав припинення права користування земельною ділянкою не є вичерпним, оскільки припинення права користування чужою земельною ділянкою для сільськогосподарських потреб (емфітевзису) можливе за рішенням суду в інших випадках, установлених законом (до прикладу, конфіскація земельної ділянки, визнання недійсним або розірвання договору, використання землі не за цільовим призначенням тощо).
 Сформульовано низку пропозицій щодо удосконалення норм Цивільного кодексу України, які регулюють право користування чужою земельною ділянкою для сільськогосподарських потреб.
41
Куделина, Т. А. "Правоотношения, возникающие в связи с заключением посреднических договоров: правовое регулирование Китая". Вестник Арбитражного суда Московского округа, № 1 (14 квітня 2023): 81–89. http://dx.doi.org/10.46279/asmo.2023.59.46.006.
Full textAbstract:
В СТАТЬЕ ИССЛЕДУЮТСЯ ВОПРОСЫ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ОТНОШЕНИЙ, ВОЗНИКАЮЩИХ ПРИ ЗАКЛЮЧЕНИИ ПОСРЕДНИЧЕСКИХ ДОГОВОРОВ В КИТАЕ, С 1999 Г. ПО НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ, ОСОБЕННОСТИ РЕГУЛИРОВАНИЯ ДАННЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ, А ТАКЖЕ ОСОБЕННОСТИ ПРАВОВОГО ПОДХОДА РОССИИ И КИТАЯ К КОДИФИКАЦИИ ПОСРЕДНИЧЕСКИХ ДОГОВОРОВ. АНАЛИЗИРУЯ ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ПОСРЕДНИЧЕСКИХ ДОГОВОРОВ В КИТАЕ, АВТОР ИССЛЕДУЕТ ВОЗМОЖНОСТЬ ПРИМЕНЕНИЯ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА В РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ С УЧЕТОМ ОСОБЕННОСТЕЙ ЭКОНОМИЧЕСКОГО, СОЦИАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА И СУДОПРОИЗВОДСТВА. ТАКЖЕ ПРОВОДИТСЯ СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ИЗМЕНЕНИЙ В ДОГОВОРНОМ ПРАВЕ КИТАЯ С ВВЕДЕНИЕМ В ДЕЙСТВИЕ ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА КНР, КОСНУВШИХСЯ В ТОМ ЧИСЛЕ ПОСРЕДНИЧЕСКИХ ДОГОВОРОВ.
42
Дєктярьов, Віктор Вікторович. "ОБ’ЄКТ ДОВІРЧОЇ ВЛАСНОСТІ ЯК СПОСОБУ ЗАБЕЗПЕЧЕННЯ ВИКОНАННЯ ЗОБОВ’ЯЗАНЬ ЗА КРЕДИТНИМ ДОГОВОРОМ". New Ukrainian Law, № 2 (26 червня 2024): 170–76. http://dx.doi.org/10.51989/nul.2024.2.22.
Full textAbstract:
Статтю присвячено визначенню специфіки об’єктів забезпечувальних довірчих правовідносин за чинним законодавством України. Зокрема, зроблено висновок про те, що в силу актуальних тенденцій до розширення об’єктів права власності за рахунок включення до їх спектру не лише речей як речово-просторових субстанцій, а й нематеріальних об’єктів у вигляді майнових прав та бездокументарних цінних паперів, які, своєю чергою, охоплюються категорією «майно», є достатні підстави для включення до об’єктів довірчих забезпечувальних правовідносин не лише рухомих та нерухомих речей, а й цінних паперів і майнових прав, що належать довірчому засновнику на праві власності, за умови, що вони можуть бути відчужені і на них може бути звернене стягнення. На користь цього висновку свідчить і те, що як майнові права, так і цінні папери наділені майновою цінністю та міновою вартістю, які обумовлюють їх оборотоздатність та можливість переходу права власності на них від довірчого засновника до довірчого власника. Висловлено застереження, що важливою передумовою для можливості майнових прав бути об’єктом забезпечувальної довірчої власності є те, що ним можуть бути лише ті майнові права, реалізація яких матиме своїм наслідком перетворення їх на матеріалізовані блага, наприклад, грошові кошти чи річ у її традиційному розумінні. Обґрунтовано необхідність внесення відповідних змін до ЦК України в частині деталізації об’єкта довірчої власності за аналогією з предметом застави, що сприятиме чіткому розумінню об’єкта довірчої власності як способу забезпечення виконання зобов’язань за кредитним договором і запобіганню необґрунтованому його звуженню, у тому числі, з боку органів державної влади. Виокремлено особливості правового режиму об’єктів забезпечувальних довірчих правовідносин. Доведено, що основними характеристиками об’єкта довірчої власності є висока ліквідність, неспоживність та індивідуальна визначеність.
43
Хасанов, Р. А. "Предоставление права на использование средства индивидуализации как элемент договоров фактического посредничества". Вестник Арбитражного суда Московского округа, № 1 (14 квітня 2023): 58–67. http://dx.doi.org/10.46279/asmo.2023.22.37.003.
Full textAbstract:
ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ ПРАВА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СРЕДСТВА ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ ЯВЛЯЕТСЯ РАСПРОСТРАНЕННЫМ ЭЛЕМЕНТОМ ДОГОВОРОВ, ОФОРМЛЯЮЩИХ ФАКТИЧЕСКОЕ (ЭКОНОМИЧЕСКОЕ) ПОСРЕДНИЧЕСТВО, — ДИСТРИБЬЮТОРСКОГО И ДИЛЕРСКОГО ДОГОВОРОВ, ДОГОВОРОВ ДОВЕРИТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ И КОММЕРЧЕСКОЙ КОНЦЕССИИ. ВОЗНИКАЮТ ВОПРОСЫ О ЗАКОНОМЕРНОСТИ ВКЛЮЧЕНИЯ ТАКОГО ЭЛЕМЕНТА В СООТВЕТСТВУЮЩИЕ ДОГОВОРЫ, ЕГО ЗНАЧЕНИИ И ФУНКЦИЯХ. В ИССЛЕДОВАНИИ ПРОВЕДЕН АНАЛИЗ СОДЕРЖАНИЯ ДОГОВОРОВ ФАКТИЧЕСКОГО ПОСРЕДНИЧЕСТВА, СРЕДСТВ ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ, ПРАВО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КОТОРЫХ МОЖЕТ БЫТЬ ПРЕДОСТАВЛЕНО ПО ТАКИМ ДОГОВОРАМ, И СФОРМУЛИРОВАНЫ ВЫВОДЫ.
44
Кожевникова, П. А. "Неустойка как форма договорной ответственности по законодательству России и Китая". ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ 75, № 3 (2021): 46–50. http://dx.doi.org/10.18411/lj-07-2021-83.
Full textAbstract:
Данная статья посвящена исследованию неустойки как формы договорной ответственности в российском и китайском праве. Была выявлена разница в подходе определения сущности неустойки – в российском законодательстве неустойка выступает как в роли инструмента обеспечения обязательств, так и формой ответственности, в то время как в китайском законодательстве не закреплена обеспечительная роль неустойки. Методом сравнительно-правового анализа были выявлены сходства и различия в регулировании института неустойки в России и Китае. К отличиям можно отнести возможность как увеличения, так и уменьшения в китайском праве договорной неустойки через суд. В российском праве возможно только уменьшить сумму неустойки. Есть и сходства – критерием изменения суммы неустойки является еѐ соразмерность с понесенными убытками. Также по законодательству обеих стран неустойкой является денежная сумма, которая выплачивается при нарушении одной из сторон договорных обязательств.
45
Идрисов, Х. В. "ИСЛАМСКИЕ ФИНАНСОВО-ДОГОВОРНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ В ПРИЗМЕ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ «ПАРТНЕРСКОГО БАНКИНГА» (НА ПРИМЕРЕ ЧЕЧЕНСКОЙ РЕСПУБЛИКИ)". Вестник Чеченского государственного университета, № 1/53 (29 березня 2024): 111–23. http://dx.doi.org/10.36684/chesu-2024-53-1-111-123.
Full textAbstract:
В статье приводится общая характеристика исламских договорных финансовых инструментов в свете реализации эксперимента по законодательному регулированию сферы исламских финансов на территории РФ в границах отдельных субъектов РФ. Продемонстрирована востребованность института исламского финансирования в современный период в новых российских реалиях с учетом изоляции РФ от глобальных финансовых институтов Запада. Приводятся отдельные противоречия в нормативном регулировании партнерского банкинга в РФ на примере юридического анализа Федерального закона от 4 августа 2023 г. № 417-ФЗ «О проведении эксперимента по установлению специального регулирования в целях создания необходимых условий для осуществления деятельности по партнерскому финансированию в отдельных субъектах Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации». Приведены общие условия заключения сделок по исламскому праву. Рассмотрен принцип добросовестности при заключении и исполнении договоров, приводится его сравнительный анализ в российском гражданском праве и исламском праве. На примере договора мурабаха перечислены меры ответственности контрагента за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств. В заключение работы указано, что исламская экономическая модель представляет собой инструмент справедливого распределения доходов и рисков в деятельности контрагентов, в связи с чем такая финансовая модель и определяется как этическое (партнёрское) финансирование, т.е. экономическая деятельность, основанная на исламских религиозных императивах.
46
Гнибедова, Л. С., та М. А. Абдулкадырова. "ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ОТКАЗОВ ОТ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ДОГОВОРА: ДОГОВОРНАЯ СВОБОДА И ЕЕ ОГРАНИЧЕНИЯ". Всероссийская научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Наука и молодежь», № 1 (11 жовтня 2024): 295–97. http://dx.doi.org/10.36684/134-1-2024-295-297.
Full textAbstract:
Статья посвящена проблеме правового регулирования отказов от заключения договоров в современных условиях. Автор анализирует тенденцию к усилению законодательного регулирования отказов от заключения договоров в 2023-2024 годах, обусловленную необходимостью защиты прав и законных интересов участников гражданского оборота. Статья рассматривает проблемы в сфере законодательного регулирования отказов от заключения договоров, такие как злоупотребления со стороны лиц, занимающих доминирующее положение на рынке, отсутствие четких критериев для одностороннего отказа от заключения договора и расширение императивного регулирования договорных отношений.
47
Андрей Владимирович, Кузьмин,. "Regulatory Legal Acts as Sources of Contract Law: Federal Level." ЖУРНАЛ ПРАВОВЫХ И ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ, no. 4 (December 12, 2022): 114–20. http://dx.doi.org/10.26163/gief.2022.76.60.019.
Full textAbstract:
Рассматриваются нормативные правовые акты федерального уровня как элементы системы источников договорного права. Автором сформулированы выводы о структуре системы источников договорного права, основой которой выступают нормативные правовые акты федерального уровня. Приведен уникальный пример правового регулирования договорных отношений нормами Федерального конституционного закона; отражено место и предметная сфера регулирования нормативных правовых актов разного уровня в системе источников договорного права. The article examines federal regulatory legal acts as an element of the contract law sources system. The author formulates conclusions about the system of sources of the contract law the basis whereof is considered to be federal regulatory legal acts. The article provides a unique example of legal regulation of contractual relations by the Federal Constitutional Law. The paper also reflects the place and the subject area of regulating different normative-legal acts in the system of sources of contract law.
48
Shteber, Mikhael'. "Значение фундаментальных свобод ЕС для налогового права ФРГ и ЕС". Law Journal of the Higher School of Economics, № 2 (22 березня 2022): 216–43. https://doi.org/10.17323/2072-8166.2022.2.216.243.
Full textAbstract:
Директивой ЕС о системе НДС в значительной степени была унифицирована система законодательств стран-членов ЕС в отношении налога с оборота, относящегося к подгруппе так называемых непрямых налогов. В то же время в отношении так называемых прямых налогов, к которым относятся налог на доходы физических лиц, налог на доходы юридических лиц, а также промысловый налог, европейским законодательством не было установлено четких критериев правового характера, на основании которых была бы возможна унификация данной подгруппы налогов. В отношении данной подгруппы прямых налогов возможна лишь частичная унификация, посредством которой могут быть унифицированы лишь отдельные налоговые положения стран-членов ЕС. Подобного рода частичная унификация оставляет за странами-членами ЕС право внесения необходимых законодательных изменений в отношении прямых налогов без учета фискальных интересов других стран-членов ЕС, равно как и ЕС в целом. Несмотря на это, наличие подобного рода частичной унификации не может быть расценено в качестве юридического обстоятельства, которым можно было бы оправдать существенное ограничение прав и свобод граждан стран-членов ЕС в результате введения рестриктивных норм налогового характера, ибо, согласно прецедентному праву Европейского Суда, для законодательств стран-членов ЕС в отношении прямых налогов ориентиром должны служить фундаментальные свободы ЕС, зафиксированные в Договоре о функционировании ЕС. Так, в частности, Европейским Судом были выявлены многочисленные факты нарушения нормами национальных налоговых законодательств фундаментальных свобод ЕС, которые впоследствии были устранены странами-членами ЕС посредством внесения соответствующих изменений в целях адаптации национальных законодательств стран-членов ЕС под требования европейского права. Посредством разбора знаковых решений Европейского Суда в данной статье анализируется влияние фундаментальных свобод ЕС и прецедентного права Европейского Суда на процесс непрямой унификации законодательств стран-членов ЕС в отношении прямых налогов.Для цитирования: Штебер М. Значение фундаментальных свобод ЕС для налогового права ФРГ и ЕС // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2022. Т. 15. № 2. C. 216– 243. DOI:10.17323/2072-8166.2022.2.216.243
49
Туманов, А. А. "Improving contractual practices to improve performance in the digital economy improving contractual practices to improve performance in the digital economy." Экономика и предпринимательство, no. 10(147) (February 21, 2023): 1377–80. http://dx.doi.org/10.34925/eip.2022.147.10.275.
Full textAbstract:
Вопросы развития и совершенствования договорной практики в цифровой экономике, являются приоритетными направлениями деятельности. В статье обозначены основные тенденции трансформации договорного права в контексте изменения нормативных актов, регулирующих отношения в условиях цифровой экономики. Рассмотрена также практика применения смарт контрактов, основные их недоставки и преимущества. Согласно статье, можно сделать вывод, что решение ряда технических и юридических проблем в сфере договоров и их применении в цифровой экономике будет способствовать созданию совершенно новой инновационной бизнес-модели. экономических системах различного уровня. Issues of development and improvement of contractual practice in the digital economy, are a priority. The article outlines the main trends in the transformation of contract law in the context of changes in regulations governing relations in the digital economy. The practice of application of smart contracts, their main shortcomings and advantages are also considered. According to the article, it can be concluded that the solution of a number of technical and legal problems in the field of contracts and their application in the digital economy will contribute to the creation of a completely new innovative business model.
50
Симонова (Никитенко), Н. С. "Институциональный механизм обеспечения выполнения обязательств по международным договорам: понятие, основные элементы". Moscow Journal of International Law, № 3 (30 вересня 2013): 60–82. http://dx.doi.org/10.24833/0869-0049-2013-3-60-82.
Full textAbstract:
В практике международных отношений и доктрине международного права отсутствует единый подход к определению и пониманию сущности механизма обеспечения выполнения договорных обязательств. В предлагаемой статье названный механизм определяется как объединенная условиями обязательности и добросовестности выполнения обязательств система международно-правовых институтов, применение норм которых обеспечивает выполнение обязательств, вытекающих из международных договоров. К числу основных международно-правовых институтов, составляющих сущность механизма обеспечения выполнения договорных обязательств, отнесены: институты обязательности и добросовестности выполнения международно-правовых обязательств, международные и внутригосударственные средства обеспечения выполнения международных договоров, институты судебных органов и международных организаций, а также институт ответственности. Выделение названных элементов подкрепляется авторской аргументацией. В статье также приводится обзорная характеристика основных элементов институционального механизма обеспечения выполнения обязательств по международным договорам.